В декабре 2018 года Арбитражный суд города Москвы принял решение по делу акционерного общества «ФортеИнвест» об использовании концепции бенефициарного собственника (лица, которое имеет фактическое право на доход) к выплатам дивидендов в пользу кипрской организации.
Уже было рассмотрено множество аналогичных дел и об этом можно было не писать. Однако в нем присутствуют некоторые нюансы, которые говорят о том, что развитие практики использования концепции бенефициарного собственника не достигло своего логичного завершения и впереди будет еще немало сюрпризов.
Фабула стандарта для этой категории дел. Российское предприятие выплатило дивиденды кипрской материнской организации, использовав 5-процентную ставку налога на дивиденды. Это было сделано по соглашению между Правительствами Российской Федерации и Республики Кипр об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал от 5 декабря 1998 года. Налоговый орган решил, что у российской компании не было оснований применять эту пониженную ставку, поскольку кипрская фирма, получившая дивиденды, не имела признаков бенефициарного собственника. В результате возник спор между ФНС и акционерным обществом «ФортеИнвест», разрешением которого занялся Арбитражный суд города Москвы.
Суд отказал обществу в удовлетворении заявленного требования о признании недействительным решения ФНС о привлечении АО «ФортеИнвест» к ответственности за совершение налогового правонарушения. Оно было обосновано рядом традиционных для таких споров аргументов. Так, суд отметил:
- практически полный транзит кипрской фирмой полученных доходов своим акционерам, пребывающим в низконалоговой юрисдикции, с которой у России нет соглашения об избежании двойного налогообложения;
- факт создания кипрской организации и ее низконалоговых акционеров незадолго до регистрации АО «ФортеИнвест»;
- отсутствие у кипрского партнера других доходов, кроме полученных от российской организации дивидендов;
- факт отсутствия у кипрской фирмы других активов, кроме акций российского АО;
- открытие кипрским партнером и его низконалоговыми акционерами расчетного счета в одном и том же российском банке;
- отсутствие налогообложения кипрского партнера по месту его налогового резидентства (Республика Кипр);
- у кипрской фирмы не были выявлены затраты, говорящие о ведении реальной коммерческой деятельности, а именно на аренду офисного помещения, заработную плату директоров и персонала, другие общехозяйственные расходы. Те затраты, которые несла организация (на проведение аудита, ведение учета и другие), обусловлены императивными нормами законодательства Республика Кипр, поэтому не свидетельствуют о ведении самостоятельной предпринимательской деятельности.
Также арбитражный суд указал на то, что законодательство России не содержит положений, наделяющих ФНС правом устанавливать фактического получателя дохода для применения международных соглашений.
Кроме того, суд отметил, что организации, обслуживающие интересы лишь собственной группы и аффилированных лиц, не могут использовать преимущества международных соглашений об избежании двойного налогообложения. Однако была сделана оговорка: «если получение дохода не оправдано с экономической точки зрения». Это более мягкий подход, чем тот, что ранее заявлен в Письме ФНС России № СА-4-9/8285@ от 28 апреля 2018 года. В данном документе говорится, что деятельность, осуществляемая лишь в виде инвестирования и финансирования компаний группы или аффилированных, взаимозависимых организаций, не свидетельствует о ведении самостоятельной предпринимательской деятельности. Согласно этому письму, такие предприятия в принципе не могут претендовать на использование налоговых льгот в рамках международных соглашений. Остается неясным, смогут ли налогоплательщики в дальнейшем обосновывать экономическую оправданность осуществления внутригрупповой деятельности и при каких условиях.
Интерес представляют еще несколько процессуальных моментов, поставленных акционерным обществом «ФортеИнвест» при рассмотрении дела в суде первой инстанции.
Так, налоговый агент указывал на отсутствие доначислений по результатам ранее проведенных ФНС камеральных проверок, вероятно, по фактам представления «ФортеИнвест» расчетов сумм доходов, выплаченных иностранным фирмам, и сумм удержанных налогов. На это арбитражный суд ожидаемо ответил, что выездная налоговая проверка считается самостоятельным мероприятием налогового контроля. Отсутствие претензий к акционерному обществу по результатам камеральной проверки не означает, что соответствующие претензии не могут быть предъявлены ФНС по результатам проведения выездной проверки.
Доказывая невозможность взыскания суммы налога на доходы зарубежных организаций, акционерное общество «ФортеИнвест» указывало на то, что кипрская фирма, которая формально являлась налогоплательщиком, стояла на учете в российских налоговых органах по причине открытия расчетного счета в местном банке и располагала имуществом на территории Российской Федерации. Однако Арбитражный суд города Москвы не впечатлили эти доводы. Он указал, что постановка зарубежного предприятия на учет не имеет никакого значения при удержании налога на прибыль с доходов такой организации от источников в Российской Федерации. Ведь налог всегда удерживается с источника выплат. Возможно, суд первой инстанции забыл, что Пленум Высшего Арбитражного суда РФ, санкционируя в постановлении № 57 от 30 июля 2013 года возможность взыскания суммы налога на доходы зарубежного предприятия с налогового агента, оправдывал подобный подход в порядке исключения именно неучетом иностранной организации в налоговых органах России и невозможностью ее налогового администрирования. С этой стороны при наличии у иностранной организации регистрации в налоговых органах России и имущества на территории страны, на которое может обращаться взыскание по налоговой задолженности предприятия, взыскание суммы неудержанного налога на доходы зарубежного налогоплательщика выглядит более чем сомнительно.
